Борис Гребенщиков в год 50-летия своей группы «Аквариум» едет в Таллинн, чтобы 16 сентября дать благотворительный концерт в поддержку украинских беженцев. В интервью Rus.Postimees живой классик, который привык говорить с миром песнями, смог подобрать несколько обычных человеческих слов для описания нашего общего сегодня в поисках лучшего завтра, которое создается живыми людьми прямо сейчас.
– Борис Борисович, вы регулярно помогаете тем, кто пострадал от войны. Даете концерты в поддержку украинских беженцев. Но вы еще не «иностранный агент», хотя и гражданин РФ. Называете войну – войной, а фашизм – фашизмом, но при этом армию РФ еще ни разу не «дискредитировали». Это потому что Кремлю и суетящимся вокруг него опасны критика и противодействие, которые только внутри страны?
– Не думаю об этом вообще. По первому вопросу становится ясно, что разговор у нас сегодня пойдет о политике, а такие разговоры для меня всегда выглядят немного нелепо. Как говорил один древний грек, «люди говорят о политике, когда хотят выглядеть важными». Другими словами –смотрите, как я разбираюсь в происходящем, какой я осведомленный и тонкий, как я причастен к большим вещам. Меня волнует, как действительно сделать жизнь людей вокруг меня лучше. По-моему, нужно не говорить, а делать. Потому что слова, за которыми ничего не стоит – это сотрясение воздуха.
– И все же, немного о словах. Юрий Шевчук наказан за «жопу президента». Оштрафован, осужден, лишен концертов. Речь Шевчука звучала в Уфе в мае. Саша Васильев (группа Сплин) лишен концертов за благодарность тем, кто не приемлет насилия и убийства. Сказано в Воронеже летом. Получается, что все-таки родина – это жопа президента? Дальше известных людей будут карать вообще за любой иносказательный намек? Между репликой Шевчука и Васильева все-таки огромная разница, а наказали и Сашу.
– Боюсь, что в логике карательных инстанций мне копаться не очень интересно.
– Я не про логику. Я про динамику. Позор войны и отсутствие того, что российская власть может выдать за «победу», провоцируют усиление репрессий внутри страны? Как вы думаете, что дальше ждет тех, кто в России не поддерживает власти в их безумии, тех, кто просто хочет жить спокойно и честно?
– У меня нет пророческого дара, нет даже надежной информации, а гадать тут нелепо. У демонов другая логика.
– Уже после Грузии вы встречались с Медведевым. 2011 год. После Крыма вы встречались с Бастрыкиным. 2016 год. Сегодня эти люди – откровенные преступники и соучастники военных преступлений. Вам есть, что им сказать сегодня?
– Мне не о чем с ними говорить.
– Возвращаясь к делам, которые лучше сотрясания воздуха. Евгений Федоров из Tequilajazzz рассказал нам, как ему удалось быть полезным для людей, к которым внезапно война постучалась в дом. Собрал с единомышленниками на аукционе в Гетеборге денег на скорую помощь, которая сейчас работает под Харьковом. Pink Floyd выпустили семидюймовку с песней, средства от которой идут на помощь Украине. The Cure продает в пользу управления ООН по делам беженцев футболки с цитатой в сине желтых цветах «However far away I will always love you». В России много хороших людей волонтерят, чтобы помогать украинским беженцам. Насколько для вас удивительны масштабы поддержки жертв войны, кто вас в этом смысле удивил, порадовал и почему?
– Женя молодец, горжусь им. Меня радуют все, кто не просто машет руками, а берется реально помогать людям, попавшим в беду.
– Вас не пугает масштаб зла в людях? В тех, кто аплодирует войне внутри РФ. В тех, кто снаружи радуется убийству врага, или возможности соучастия в убийствах ради справедливости, победы и мира.
– Вспомните историю человечества. Так было всегда. Нужно очень старательно закрывать глаза, чтобы этого не видеть.
– В чем причина силы зла, которое сделало возможным войну Путина с Украиной?
– Это не ко мне, а к богословам и психиатрам.
– Кстати, насколько для вас принципиальна разница между фразами «война Путина с Украиной» и «война России с Украиной».
– Мне не нравится ни то, ни другое.
– Вы будете спорить с утверждением, что россияне – заложники этой войны, а не соучастники? В этом смысле коллективная ответственность и запрет россиянам ездить в ЕС оправданы?
– Существенно то, что зло, происходящее сейчас, очень вредит не только людям, живущим в Украине, но и людям, живущим в России. И последствия этого зла будут ощущаться очень долго. А говорить про «коллективную ответственность» – это то же, что возлагать на убитых большевиками Гумилева и Мандельштама ответственность за преступления коммунистов.
– Знаете, какая песня в вашем исполнении чаще всего звучит в эти дни у меня в голове? Ваш кавер на песню «Подмога» 1990 года от культовой московской группы Х.З. В начале войны у вас вышел винил, где этот трек стоит первым. Понятно, что вы расставляли треки задолго до войны, и вообще альбом был издан в целях сбора средств в пользу детей с тяжелым генетическим заболеванием. Но все же насколько совпадения случайны?
– Насколько мне известно, совладений не бывает.
– В реальности, где ложь одна из скреп, «Подмога» обречена быть актуальной всегда? Поете сейчас на концертах?
– Когда ты на сцене, невозможно думать об «актуальности песен»; об этом пусть заботятся те, кто торгуют злободневностью. Мы каждый день играем то, что идет от сердца. А песню «Подмога» мы не играли много лет и надеюсь, что и не будем. Тут дело не в актуальности, это совершенно личное: когда поешь матерное слово со сцены, чувствуешь, что обливаешь себя и других грязью; это омерзительное ощущение, как бы это ни было оправдано.
– Вы верите, что пропасть между Россией и Украиной не навсегда?
– Ничего не могу об этом сказать.
– Сетлист ваших концертов в Таллинне, в других местах, которые были обожжены коммунизмом, как-то отличается от концертов далеко отсюда? Сегодня есть обязательная песня, которая звучит в бывших «братских республиках»?
– Программа каждого концерта не вычисляется заранее; а если б вычислялась, то зачем тогда играть? Каждый концерт и песни в нем – это поиск истины по компасу сердца.
– Здесь по-прежнему живет масса людей, которые верят в советскую империю, в правоту Москвы и реванш после развала СССР. Что вы могли им сказать?
– Я ничего не хочу им говорить.
– В чем для вас надежда сегодня?
– Предпочитаю не надеяться, а делать. По возможности помогать людям. Музыкой и делами.
Беседовал Иван Скрябин