Рылся в своем архиве и нашел. Не то, знаменитое и пр., 1985 года, ходившее в самиздате, опубликованное и в книге «Аквариум. 1972-1992», пусть и в сокращенном виде, и в моих «Апокрифах молчаливых дней» (уже полностью), да и в сети оно есть. Это я сделал намного позже, для бургского журнала «Банзай», в котором одно время работал. Мне самому оно нравится, как говорится — прикольное.
— Я чего-нибудь напишу тут тебе, мне нужно ручку… Это (показываю на книгу, свой последний роман) полное безумие… Я же должен тебе ее подарить!
— Я безусловно ее посмотрю.
— Вот сейчас они дверь закроют, я у тебя что-нибудь поспрашиваю. На самом деле я терпеть не могу интервью с тобой. Я знаю твою привычку говорить односложно. Можно для меня сделать маленькое исключение? Мне же просто интересно, как ты живешь в последнее время?
— Сложно описать в нескольких словах.
— Тогда опиши рядом слов.
— Я думаю, что лучше будет меня выспросить. Потому что я не знаю, как это описать.
— Что имеет сейчас отношение к твоей жизни? Что ты для себя нового открыл в этой реальности?
— Об одной ли и той же реальности мы говорим с тобой? Что ты называешь этой реальностью?
— Во-первых меня интересует та реальность, в которой сейчас проживает Гребенщиков. Я знаю реальности Бориса Борисовича, я знаю реальность, которая была твоей 20-25 лет назад, 15 лет назад…
— Сейчас все то же.
— То есть твой мир не очень сильно меняется?
— Он не то чтобы не меняется, он расширяется.
— А расширение это куда идет?
— Я заметил, что у меня появляется больше возможностей пропустить через себя большую часть культуры человечества. Я начинаю думать, что за одну жизнь это можно успеть.
— Можно успеть за одну жизнь? Ты знаешь, сейчас ты мне напомнил один момент в том нашем с тобой интервью, где ты говорил про магию совершенно замечательно. Про магов совершенных, и про магов начинающих. То есть, ты хочешь сказать, что уже достиг определенного уровня?
— Абсолютно ничего такого не хочу сказать. Я совсем ушел от этого. Зачем вообще говорить?
— Надо только петь?
— Ну, на самом деле лучше петь, еще можно слушать и читать.
— Что ты сейчас слушаешь?
— На прошлой неделе я совершил подвиг, и скачал приблизительно двадцать групп последних трех лет, которые играют синтетический поп. Очень интересно было узнать, что произошло на этом поле за последние три года. Вот ничего нового там и не произошло, к моему глубочайшему сожалению. Зато вчера по дорого сюда я прослушал три симфонии Брамса, кроме первой. Первая мне кажется наиболее шаткой. Третья под дирижерством Караяна лучше всего.
— Ты начал слушать Брамса…
— Я дома всегда слушаю Брамса… А сегодня ночью я слушал раги …Ну а еще я занимался изучением афоризмов великих людей.
— Кто входит в категорию великих с точки зрения Гребенщикова?
— Нет, с точки зрения составителя этого идиотского сборника. Много. От Сократа до Путина.
— Кого ты оставил, кого выключил?
— А никого. Не мое это дело… Мое — это передача, которая идет уже почти год на радио «Россия». Думаю, что закончу либо в конце мая, либо летом.
— Устал от нее?
— Нет, просто она а). занимает очень много времени. б). Я сказал то, что хотел сказать… видимо это не мое амплуа.
— Я заходил в твой ЖЖ, смотрел твои плейлисты.
— Это не мои.
— А тогда что это за ЖЖ с твоими плейлистами?
— Это не мой ЖЖ, это кто-то за меня…
— Серьезно?
— Я бы никогда не стал этим заниматься.
— То есть, ты бы не стал на это тратить время просто?
— Нет.
— Часто встречаются такие виртуальные бандиты-двойники (вопрос Александра Василевского, главного редактора «Банзая»)?
— Ну вот меня уведомили о том, что у меня есть свой живой журнал, который не имеет ко мне ни малейшего отношения. В чатах иногда кто-то за меня выступает. Когда у меня у самого такой возможности нет, то меня это не интересует. Меня многое не интересует…
— Ну а старые знакомые, прошлое? Кстати, с кем ты видишься?
— Как я представляю — я занимаюсь музыкой, которой всегда хотел заниматься. И уходить от сегодняшнего дня прежде в воображаемое прошлое мне кажется неинтересным. Когда я встречаю своих друзей старых, школьных еще, то они начинают хлопать по плечу, пить водку и вспоминать как звали девочку, которая сидела за второй партой. Это представляется настолько занятием для такого уже импотента, что скучно.
— А люди, которые приходят на концерты? Ощущение, что они идут в те свои годы.
— Ну, они пришли, а тут мы на них выливаем ведро грязной воды в виде новых песен.
— А они требуют старые?
— Они давно уже перестали требовать…
— То есть, вы их приучили?
— 50-60% людей приходят младше 25 лет.
— Которые не знают старого Аквариума в принципе.
— Для которых не то, что старый Аквариум, для которых «Русский альбом» — уже история.
— Хорошо, ну а где ты побывал за это время? Меня всегда интересуют твои разъезды, совершенно фантастические.
— За какое время?
— За те последние два года, что мы не виделись.
— Ты с ума сошел! Откуда я могу помнить? Несколько раз был в Индии. Несколько раз был в Испании. Несколько раз был во Франции и несколько раз был в Англии. Еще помимо этого я был в Малайзии, в Вене, но это в последние два месяца. В Швейцарии, несколько раз. Этого из того, что помню.
— Хорошо, Индия — это естественно. Англия — это для тебя тоже естественно. А, например, Испания?
— Это тоже естественно.
— Почему?
— Там самая культура!
— Какую Испанию ты любишь больше всего? Я просто очень люблю эту страну.
— Я живу на северо-востоке. Под Барселоной.
— Прямо живешь?
— Ну, там у меня друзья…
— В сторону Фигероса или ближе к Сарагосе?
— В сторону Фигероса.
— Далеко от побережья?
— Прямо на…
— А Франция?
— Юг Франции.
— Чего-то тебя стало на юг тянуть?
— Там хорошо… тепло… солнце.
— А море?
— И море.
— Ты плаваешь?
— Очень плохо.. Если быть точным — барахтаюсь.
— Но в воду заходишь?
— Конечно.
— Мы с тобой переползли из ХХ века в ХХI достаточно бодро…
— Мы даже не переползли, нас перенесло. Мы ведь ничего не делали, собственно говоря.
— Ну, я же знаю твою старую идею, что вообще ничего не надо делать. Все происходит само по себе…
— Не моя идея, древних, я просто напрямую передаю…
— Да, ты передатчик… А как ты воспринимаешь вообще то, что творится сейчас в мире?
— Что творилось, то и творится…
— То есть мир не стал ни лучше, ни хуже, он настолько же безумен…
— Почему безумен? Мир сотворил Бог. Значит, мир совершенен. Если мы его воспринимаем несовершенным, значит несовершенно наше сознание. Следовательно, надо исправлять сознание.
— Ну и каким же образом исправлять сознание?
— Для этого существует огромное количество религий, священных книг, практик, медитаций и всего прочего, где любой желающий может найти…
— Как нашел ты…
— Как нашел я!
Опять вопрос от главного редактора, хотя на самом деле это он просто задает БГ вопрос, который его попросили задать :
— В то время, когда мир был неадекватным, вы были адекватным человеком. Сейчас мир стал слишком адекватен и реален, а вы в нем какой?
— Для меня в мире ничего не изменилось. Кроме того, что власть стала более разумной. Можно даже сказать, более адекватной. Я целиком «за». И надо, чтобы стало еще лучше!
— А чем занимается искусство? (Это все еще главный редактор).
— Наведением мостов между сердцем человека и рассудком человека. В сердце у человека находится Бог, а рассудок человека — это счетная машинка. А искусство наводит мосты … Научно точно определено!
— Тебе до сих пор доставляет удовольствие ездить и выступать?
— Иначе бы я не ездил.
— Ну есть же еще необходимость зарабатывать?
— Можно играть корпоративные вечеринки в Москве и зарабатывать в десять раз больше.
— Как у тебя с корпоративными вечеринками?
— Пока никак. Точнее, сейчас никак…
— А за пределами страны у тебя много выступлений?
— Я от всего отказываюсь. Потому что пока мы не сделаем альбом, который сможет продаваться вне территории России, играть там бесполезно. Для русских эмигрантов играть мне не интересно.
— Ты решил еще раз попробовать записать альбом для западной публики?
— Не для западной публики. Я хочу просто сделать альбом, который вберет самые ровные аспекты Аквариума.
— Какого из Аквариумов?
— Это та группа с которой я вместе играю песни, которые я пишу.
— В альбоме будут новые песни?
— Нет, я думаю он будет из старых песен, что-то типа «the best»…
— На английском?
— Зачем? На русском…
— Ты считаешь, что это возможно?
— Если хорошая музыка, то все возможно. Так во всем мире, мне кажется нам нужно сделать что-то, что можно экспортировать, хотя … Хотя музыка экспорту не подлежит!
— Мы вообще, кстати говоря, цивилизуемся, или как?
— Да, цивилизуемся, но этот процесс занимает много времени. А какое у тебя ощущение? Россия цивилизуется или нет?
— Ты знаешь, у меня ощущение, что Россия цивилизуется очень частично.
— Сословно?
— Даже не сословно. Есть какие-то островки цивилизации, они уже стали появляться. Но большие пространства не только не цивилизуются, они деградируют…
— Значит, нужно искать экономические причины… Нужна власть на местах, которая будет их исправлять. А не воровать.
— Ты же знаешь, это старый русский тезис, в «Письмах русского путешественника» Карамзина: «Как там, в России?» «Все так же воруют…»…
— Ты знаешь, я предполагаю, что если власть не будет меняться определенное количество десятков лет, то воровать будет нечего. Люди, находящиеся на местах власти, уже будут обеспечены. И в их интересах будет не подпускать туда новых, которым нужно будет воровать.
— Тогда нам нужна будет…
— Естественно! Империя! Достаточно отсталая, но достаточно хлебная. Чтобы прокормить себя смогла.
— Я первый раз в жизни узнал, что у тебя имперское самосознание.
— Нет, у меня самосознания вообще нет. Я вообще хочу на Крит, жить там двадцать лет незамеченным…
— Тебе нравится на Крите?
— Очень, только вот скучно.
— Ты бы куда хотел вообще-то?
— Никуда. Я нахожусь именно там, где хочу быть. Сегодня в Екатеринбурге, завтра в Челябинске…
— Боря, а сколько ты песен уже написал?
— Ну, наверно под шестьсот сейчас будет. Где-то в этом районе примерно. 560-570.
— Ты все помнишь? Или что-то начал забывать?
— Я помню только то, что мы сейчас исполняем. Если сяду с гитарой, то думаю, что минут за двадцать, максимум за полчаса, вспомню практически любую. Просто надо прийти в то состояние духа, которое было, когда писалась эта песня.
— Ты из старых песен какие до сих пор любишь больше всего? Которые можешь себе позволить исполнять сегодня?
— Есть какие-то вещи, которые уже просто канон. Там достаточно много хороших песен.
— Я вижу, что ты в замечательном расположении духа сегодня находишься!
— Я сплю, и как только пытаюсь проснуться, то у меня ощущение, будто я в Бенаресе.
— Это в Индии…
— Да.
— Город, куда ты в основном ездишь.
— Ну, и туда в частности тоже.
— А в Непале ты когда был в последний раз?
— Лет пять тому назад, наверное.
— Ты сейчас туда не ездишь принципиально из-за событий?
— Принципиально? Да нет. Я бы с удовольствием съездил.
— Слушай, а как ты умудряешься до сих пор эти свои позитивные вибрации распространять вокруг себя? Я только один раз в жизни видел тебя в совершенно агрессивном состоянии.
— Когда я был пьяный…
— Ты не был пьяным. Пьяный ты ничего бываешь, зайка просто! Это у тебя какой-то дурной год был, ты мне сам сказал, что ты плох.
— Все бывает.
— Ну вот а сейчас я вижу, что ты в своем самом идеальном воплощении наверное…
— Я начинаю понимать, что могу позволить себе роскошь никуда не торопиться.
— Поэтому тебе постоянно не хватает времени?
— Нет времени хватает на все, что я хочу. А чуть побольше мне уже не хватает. То есть больше, чем я хочу, я уже не успеваю.
— Что ты хочешь?
— Есть несколько песен, которые я хотел бы записать. Пауза. Не знаю, не знаю. Пока я хочу играть. …Четыре месяца подряд буду играть.
— А с живописью у тебя все?
— Некогда. Хотя у меня есть хорошая студия. У меня даже есть специальная комната, где можно сидеть и медитировать, чтобы привести мысли в порядок. До нее идти из комнаты, где мы все записываем, ровно пять метров. Ну, четыре с половиной. И вот я за день — с двенадцати утра до восьми вечера — не успеваю туда дойти.
— Ты поесть-то хоть успеваешь?
— Хороший вопрос. Не знаю. По крайней мере, с голода не умираю. Ем какие-то бутербродики…
— По-моему, ты всегда был не против вкусно покушать. Ну, думаю хватит, мы уже достигли Нирваны. Возьмешь меня в ученики? Я хочу, чтоб ты окончательно мне вправил мозги…
Очередной вопрос главного редактора:
— У меня тут вопрос от знакомого, по sms пришел. Хотят, чтобы БГ книгу своей прозы издал…
— Она выходила, давно уже… А больше пока в этом никто не заинтересован. Потому что ни одного предложения не было.
— А ты в книжном магазине уже был?
— Уже был и купил там каких-то книг. Ничего особенно интересного. То, что мне нужно на теперешний момент. Стихи Басе, сборник рассказов Лавкрафта, «Сакральная география», и еще книг восемь…
Очередной вопрос главного редактора:
— Из тех точек, где вы были, Америку не перечислили. Нет желания?
— Нет. Есть там дела, но нет интереса. Я там несколько раз большими наездами бывал, но вот те места, которые я сам перечислил — они наиболее меня интересуют.
И опять главный редактор:
— А нет там ничего такого цивилизованного, чем хочется зарядиться?
— В Америке нечем заряжаться. Почему это происходит — боюсь, не моего это ума дело. В Америке курить нельзя. И вообще Америка — это такой задний двор!
Входит кто-то из администраторов, Борису пора на саундчек, через три часа концерт. Мы обнимаемся, я в очередной раз пытаюсь понять, отчего у меня такое замечательное настроение, хотя ничего особенного БГ мне так и не сказал. Впрочем, как и всегда!
P.S. Год не помню, наверное, 2003 — 2004.
livejournal: dal_martin